Эзотерика * Aquarius-eso.ru

Новости, статьи

Сoncealed poet

В результате двух мировых войн XX в. чрезвычайно высоко поднялся статус дешифровальщиков, правильность работы которых проверяла сама жизнь в условиях военных действий. «Алхимия» и «мистика» на непрофессиональный взгляд обросла научной методологией с использованием наработок специалистов предыдущих эпох. Среди них выделялись сочинения по криптографии Фрэнсиса Бэкона, опубликованные в своё время, но так и не нашедшие за века широкого применения. Когда их время пришло, дешифровщики вникли в его методику шифровки текстов. Они не очень-то понимали, зачем собственно ему понадобилось что-то шифровать; предполагалось, что высокие государственные посты, которые занимал Верулам, его к этому побудили: донесения агентуры, тайная переписка и т.д.

После войны работы у этой службы поубавилось и специалисты-криптологи позволили себе поискать в работах самого методолога скрытого послания, зашифрованного по инструкции. Результаты не заставили себя ждать. Американская специалистка по криптографии Элизабет Гэллап сумела обнаружить в книгах Шекспира, Марло, Грина и других авторов удивительное послание (многократно повторённое, чтобы быть когда-нибудь обнаруженным наверняка). Сущность его была изложена в предваряющем Первое Фолио «Содержании», которое называлось: «КАТАЛОГ нескольких Комедий, Хроник и трагедий, которые содержатся в этом томе» и включало в себя названия 36 публикуемых пьес.

Вот это послание:

«Моя настоящая мать - Королева Елизавета, и я являюсь законным наследником престола. Найдите зашифрованную историю, содержащуюся в моих книгах; она раскроет великие тайны, каждая из которых, будь она изложена открыто, стоила бы мне жизни».

Ривербэнкская лаборатория, где работала Гэллап, занималась, главным образом, изысканием способов, ключей и систем для тайной разведки и шпионажа. В Первую Мировую войну служебные обязанности связали с этой лабораторией шефа шифровальной службы Франции, генерала Картье. По окончании войны руководитель лаборатории посоветовал генералу заняться расшифровкой произведений Бэкона, обратив внимание на одну страницу из Бэконовского трактата «Новый Органон», хранящегося в Париже в Национальной библиотеке. Как нередко случалось в типографиях эпохи Возрождения, наборщики довольно свободно использовали при работе над этой книгой различные виды шрифтов, имеющиеся под рукой. Вслед за Элизабет Гэллап, Картье, работая с лупой над буквами разных шрифтов, увидел в их подборе ключ к шифру, которым пользовался Фрэнсис Бэкон. В результате группа криптографов расшифровала таинственный документ Бэкона, долгое время не поддававшийся прочтению, - тайную автобиографию Бэкона, в которой разоблачались многие страшные тайны английского двора. Начинается документ с объяснения, что совесть обязывает автора сообщить правду, которая может изменить всё течение английской истории!

На русском языке сенсационные результаты расшифровки были представлены в статье Нины Буровой «Из шкатулки Пандоры», опубликованной в 1926 году в Париже. Публикатор пишет:

«Документ содержит десять глав, из каждой я привожу только несколько главных мыслей и обращение к тому, кто расшифрует текст. Документ отличается выразительностью, убедительными рассуждениями. Многие выражения, мысли, поучения вошли в разговорную речь как пословицы. В заключение Бэкон просит грядущего расшифровщика обнародовать имя автора.

Из главы I

Я законный сын королевы Елизаветы I. Мое настоящее имя Тюдор. Сэр Николай Бэкон мой  приёмный отец. Леди Анне Бэкон я приношу мою горячую благодарность: она меня вырастила, воспитала, защищала и мудро наставляла. Я ей обязан жизнью: это она меня спасла, когда  25 января 1561 года я был рождён Елизаветой, которая требовала умертвить меня. Рожая, королева Елизавета кричала: «Убейте, задушите его!» Даже врач, который принимал меня, был в ужасе от такой жестокости. Леди Анна увезла меня в свой дом в Йорк  Хаус; и, когда её  ребёнок  умер, она стала выдавать меня за своего.

Узнав, что я подрос и стал умным и привлекательным, королева, бывая в хорошем настроении, звала меня к себе, называя своим маленьким Лордом-Хранителем. Только много лет спустя я узнал тайну моего рождения. Случилось это так: меня спровоцировали мои враги при дворе в присутствии королевы; она сильно обозлилась. Когда я хотел помочь проболтавшейся девушке, упавшей в обморок, я тем навлёк на себя ещё большую ярость королевы, которая, потеряв над собой контроль, стала кричать: «Вы мой собственный сын , и хотя вы выдающийся, умный, образованный человек, вы никогда не будете управлять ни Англией, ни вашей матерью . Я навсегда отрешаю вас, моего любимого сына, рождённого в законном браке, от права престолонаследования».

Я упал перед ней на колени, прося пощады; эта дикая сцена произошла в присутствии многочисленных придворных. Меня отвели в мои апартаменты, где я бросился за объяснениями к леди Бэкон, прося её ответить мне: чей я сын? Добрая и сердечная леди Бэкон подтвердила, что королева Елизавета действительно моя мать, а мой законный отец граф Лейстерский. «Тайну вашего рождения знает доктор, можете справиться у него. Он подтвердит, что вы являетесь аконным
наследником английского престола». Леди Анна сообщила также все подробности брака Елизаветы с графом Лейстерским в 1554 году. Свадебный обряд был повторён, когда Елизавета взошла на трон.

Узнав все это, я стал проклинать королеву и свою судьбу. Впоследствии королева скрывала, а потом и отрицала свой брак, требуя называть себя королевой-девственницей. Некоторое время спустя после жестокой и дикой сцены королева удостоила меня аудиенции, заявив, что я не должен считать себя её сыном.

Из главы II

Шли интриги при дворе. Королеве нашёптывали, что я готовлюсь управлять не только Англией, но и всем миром. Напуганная такими наветами королева с согласия графа Лейстерского поспешила отправить меня во Францию в качестве дипломата при английском посольстве. С большим интересом взялся я за мою дипломатическую миссию во Франции в 1576 году. Тогда я начал разрабатывать секретный метод криптографии и писать историю моей жизни. Я описал мою любовь к Маргарите де Валуа, сестре короля Франции и жене Генриха Наваррского. Я ревновал её к принцу Генриху Гизу, но прелестная и верная Маргарита дала мне все доказательства преданности и любви. Она мне казалась красивее всех англичанок, вместе взятых, я хотел с ней обвенчаться, но королева Елизавета этому браку воспротивилась (1579 г.). И роман мой закончился.

Из главы III

Я настаивал, чтобы меня, как старшего сына, считали наследником престола, при жизни королевы дали бы титул принца Уэльского, а после её смерти сделали королём. У Елизаветы был ещё один сын, Роберт, который родился в 1567 году, он был записан как сын Вальтера Девере. Позже Роберта звали графом Эссексом. Отважный, решительный, умный и хитрый, он стал фаворитом своей матери. Об этих рискованных и греховных подробностях королевской жизни мне стыдно писать даже в шифрованном документе.

Из главы IV

Муж королевы граф Лейстерский жил спокойно в своё удовольствие и не вмешивался в отношения сыновей с матерью, принимая от неё милости и разные титулы. У графа Лейстерского были тогда все документы, касающиеся его брака с королевой, рождения сыновей, а также свидетельства врача и акушерки. Он считал, что именно я, как законный старший сын, должен вступить на престол после смерти королевы Елизаветы.

Из главы V

Королева же больше благоволила моему младшему брату графу Эссексу, находя в нём свои качества, но выраженные в мужественной форме. Иногда отец поддерживал мать, считая, что я больше пригоден для научной деятельности. С детства мы, братья, были очень дружны, но родители рассорили нас. Судьба, а не права привела Елизавету на трон могущественной Англии и, конечно, она могла решать вопрос о престолонаследии. Общее мнение было, что её выбор пал на графа Эссекса, а я чувствовал себя оставленным, забытым, обойдённым и матерью, и отцом… С отчаяния я с головой ухожу в науку. Пишу проекты улучшения жизни моего народа. Я выпустил в свет множество небольших бесподписных трудов, имевших невероятный успех. Писал и поэмы, подписывая их псевдонимом «Спенсер». Писал и на староанглийском, и на новом языке, спользовал разные литературные формы. Поэмы и стихи подписывал «Пилэ» и другими именами современных литераторов, осторожно, символически вставляя в свои произведения исторические секреты..

Под псевдонимом «Роберта Грина» вышел мой большой зашифрованный труд. Часто я писал под псевдонимом «Марло», а потом стал чаще использовать псевдоним «Уильям Шекспир». Я скрывал своё авторство, так как исторические драмы строго преследовались Елизаветой, и я бы мог поплатиться головой.

Из главы VI

В этой главе рассказывается о соперничестве, борьбе и интригах между Елизаветой и Марией Стюарт, о заключении в тюрьму, суде и казни последней. Бэкон был на стороне шотландской королевы, помогал ей, но спасти не смог, а только навлёк на себя гнев матери. Фрэнсис Бэкон писал о Марии Стюарт: «Её красота так свежа в моём сердце, как будто Мария Шотландская всё ещё жива».

Из главы VII

Казнь Марии Стюарт вызвала войну с Испанией. Королева Елизавета ловко и умело подняла перчатку, брошенную ей Филиппом Испанским. Вражеская Великая Армада была уничтожена частью бурей, частью английскими моряками. Королева Елизавета продолжала мудро и успешно управлять Англией, парламентом и советом. Муж её, затеявший любовную интригу, вскоре умер, а сын граф Эссекс стал фаворитом - страстной любовью её сердца. Весь двор был шокирован кровосмешением , но в угоду королеве делал вид, что ничего не замечает.

Тщеславный, решительный граф Эссекс стал искать сближения со старшим братом, хотел восстановить его в правах на престол. Об этом узнала королева Елизавета, и Эссекс впал в немилость.

Из главы VIII

Граф Эссекс замыслил заговор против королевы Елизаветы. При поддержке иезуитов и протестантов, которым он обещал восстановление в правах, он выступил из Милфорд Хэвен на Лондон, рассчитывая занять парламент и совет и, заручившись их поддержкой, захватить королеву в замке графа Саутгемптона. Лорды Сендс, Монтегю и многие другие английские аристократы были сообщниками Эссекса, но их секретный план был выдан изменником, и сторонники графа Эссекса были встречены королевскими войсками. В стычке с ними ближайшие сподвижники графа были убиты, сам же он, уничтожив все письменные доказательства, скрылся с графом Саутгемптоном, но был вскоре пойман и заключён в тюрьму. Там, чтобы вырвать у него признания, его пытали и раскалённым железом выжгли его красивые глаза. Потом по хладнокровному приказанию королевы он был обезглавлен.

Трагическая кончина младшего брата, его жестокие истязания потрясли Фрэнсиса Бэкона. «По нашим законам изменника отечества военно-полевой суд присуждает к смерти. Вина преступника усугублялась тем, что преступление совершил сын королевы. Горюя о брате, я сознавал, что суд был прав, и королева, и я должны были поддержать приговор»…

Из главы IX

«Мои уши слышат умоляющие стоны о спасении терзаемого на пытках брата. Все жестокие сцены проходят перед моими глазами, как если бы я был их свидетелем. Меня этот ужас старит преждевременно. Я надеялся, что брат вымолит у матери прощение. Пусть потомки меня не поминают лихом. Я ничем не мог помочь моему брату».

Из главы X

«Я остался жив, но совершенно разбит морально. Темная ночь Стикса окружила меня, и я мечтаю о встрече с Робертом, чтобы вымолить у него прощение, чтобы смыть с меня кровь»… В IX и X главах своей секретной исповеди Бэкон рассказывает о том, что заговор Эссекса изменил весь ход английской истории. Потрясенная им, королева провела через парламент закон, в котором не содержалось даже упоминания о престолонаследниках. Все документы о её сыновьях были уничтожены в её присутствии. У Фрэнсиса Бэкона ещё теплилась надежда, что королева передаст ему престол после своей смерти. Но после того, как эта тщеславная и спесивая эгоистка стала требовать, чтобы её именовали не иначе как королева-девственница, надежды Бэкона испарились.

Вскоре после этого Елизавета впала в тяжелую меланхолию, вызванную, по мнению Бэкона, тем, что её муж граф Лейстерский женился на жене их сына Роберта. Когда её уже на смертном одре спросили, кого она назначает своим преемником, она ответила: «Только не моего сына, этого плута и бездельника!» (Речь понятное дело идёт о Фрэнсисе Бэконе.)

Десятая глава заканчивается словами: «Я ненавижу мою мать, коварную эгоистку, которая перед страной и историей сделала меня соучастником кровавого преступления казни моего брата. Я ухожу с головой в науку, чтобы забыться: имя солдата живёт в одном поколении, а имя учёного живёт вечно».

Обращение к тому, кто расшифрует текст

Возьми и читай! Это жестокая необходимость; с помощью цифр и шрифтов ты узнаешь всю правду, которую я ценю больше, чем всякую суету сует. Я опубликовал множество драматических пьес под разными именами, так как опасался за свою жизнь: она ведь дороже, чем известность. Четыре шпиона день и ночь следили за мной. Мои театральные пьесы содержат намеки на те семейные и придворные интриги и преступления, которые имели место в действительности. Время требовало сокрытия истины, но я надеюсь, что в будущем моём произведении герои моих пьес выйдут из тьмы загадок и шарад и будут носить свои настоящие имена. Я твёрдо верю, что появится расшифровщик, который выведет наружу всю правду. Роберт Грин, Эдмунд Спенсер, Бен Джонсон, Уильям Пилэ, Шекспир, Роберт Бартон, Марло были лишь масками. Я подписывался этими именами, но они не вымышленные, принадлежали людям, публиковавшимся в английской прессе. Когда я  подписывался именем того или иного литератора, я всегда старался слегка подражать его литературному стилю, но план, замысел, исторические и придворные темы были доступны только мне. В моё время драматургов презирали, но мои пьесы, театральные исторические драмы,
комедии и трагедии шли с большим успехом и давали всё большую и большую прибыль. Популярность театра росла, и малоизвестное имя Шекспира не подвергалось никакому риску. Оставаясь бессребреником, я жил лишь одним желанием, чтобы мои произведения были  бессмертными, чтобы они служили науке, искусству и счастью человечества.

Великие идеи, возвышенные мысли, сложные чувства приходят ко мне в тишине ночной, и я их облекаю в художественную форму. Во внешнем облике моих пьес, поэм и в научных работах внимательному читателю открывается иной мир, ничего общего с интимными переживаниями не имеющий. Я очень люблю и ценю мои классические поэмы; я много перечувствовал и пережил, создавая их.

Бессмертного Гомера я переводил с трепетом душевным, как и «Энеиду» Вергилия. Считаю, что эти переводы лучшие из моих работ. С греческого мне было очень трудно переводить на английский. В стихах на древнегреческом так много гармонии, столько силы в словах, в правде и пламени вечной молодости. Я безмерно счастлив, что мог дать познать моей Англии великие победы и сильный дух другой, далёкой страны. Мои сочинения я зашифровывал, и это требовало много времени. Подписываюсь именем Шекспира, но моё настоящее имя можно прочесть в моих произведениях зашифрованным в цифрах по-гречески или по-латыни. Философские мысли, мудрость - содержание
моих работ я завещаю руководителям человечества всего мира. Тысячелетия прошли, а произведения Гомера живы. Время не наложило на них руку; так должно быть и с моими манускриптами (если только они не пропадут). Пророка не чтят на его родине, так это было и 1600 лет назад в Палестине.

Я жду дня справедливости и правосудия.  Фрэнсис Бэкон»

Отрешённый от всех должностей Бэкон исповедовался (текст сохранился):

«Всемилостивейший Господь Бог, мой всепрощающий Отец от дней юности, мой Создатель, мой
Искупитель, моё Утешение. Ты, О Господи, проницаешь, исследуешь глубины и тайны сердец, Ты знаешь чистоту сердца, судишь лицемеров, читаешь мысли человека и взвешиваешь его поступки, как на весах, измеряешь намерения, как линейкой, тщеславие и кривые пути не скроются от Тебя.

Вспомни, О Господи, как раб Твой ходил перед Тобой, вспомни, что искал в самом начале и что было главным в его намерениях. Я любил Твои собрания, скорбел о разделении церквей, восхищался светом Твоих святилищ. Эта лоза, что Твоей рукой посажена в этом народе, - я всегда молился, чтобы первый и последний дожди омыли её и чтобы протянула она свои побеги к морям и океанам. Положение и хлеб насущный бедных и униженных всегда были  важны в моих глазах: я ненавидел жестокость и чёрствость сердца; выращивал благо для человечества, хотя и презираемым способом. Если у меня были враги, я не думал о них;  и солнце никогда не зрело моего недовольства: я всегда был незлобив, как голубь. Твои создания были для меня открытой книгой, но ещё важнее Твои Писания. Я искал Тебя при дворах, в полях, садах, но находил в храмах.

Тысяча - число грехов моих, десять тысяч - число прегрешений, Твоё священное присутствие со мной и сердце моё Твоей милостью - неугасимый уголёк на Твоём алтаре. О Господи, моя Крепость, со дней юности я встречаю Тебя на всех путях, ощущая Твоё отцовское участие и мягкую наказующую длань, Твоё божественное присутствие. Растут щедроты твои и растут назидания, стало быть, Ты всегда рядом, О Господи, когда моё мирское благоденствие было велико, тайные стрелы, Тобою пущенные, всё равно пронзили меня; и, поднимаясь над людьми, я уничижённо склонялся перед Тобой.

И теперь, когда я больше всего думаю о покое и чести, длань Твоя тяжела на мне, как прежде любяще заботилась, но я по-прежнему в Твоей отцовской школе, не как пасынок, а  как родное дитя. Справедлив Твой суд надо мной за мои грехи, коих больше, чем песчинок на морском берегу, и всё-таки несоизмеримы они с Твоей бесконечной милостью. Но что такое песчинки по сравнению с морем, землёй, небесами? Но и все они вместе - ничто по сравнению с Твоей милостью.

Кроме бесчисленных грехов, признаюсь Тебе, что я Твой должник: я растратил талант - щедро отпущенные мне дары и достоинства - на вещи, к которым менее всего расположен; честно скажу, душа моя была чужим пришельцем в моём странствии. Помилуй меня, О Господи, во имя Спасителя, прими на лоно Своё или руководи мной на путях Твоих».

Итак, после расшифровки бэконовской автобиографии стало очевидным, что произведения, известные миру как принадлежащие Уильяму Шекспиру, никак не могли быть написаны рукой этого человека. Настоящим их автором могло быть лишь лицо, принадлежавшее к высшей аристократии.

Труды по криптографии, опубликованные Бэконом при жизни и содержащие указания, которые через триста лет помогли расшифровать его тайную автобиографию, позволяют утверждать, что именно он автор многих произведений, считающихся принадлежащими его современникам.

В «шекспировской» библиотеке, собранной полковником Фабианом, хранится множество трудов и исследований, содержащих косвенные доказательства бэконовского авторства. Так, в 1917 году Симпсон указывал, что автором многих шекспировских произведений мог быть лишь человек, имеющий юридическое образование. У Шекспира его не было, Бэкон же изучал юриспруденцию в Англии и во Франции. В 1918 году исследователь Гарман писал: «Тот, кто был при дворе Англии и Франции, мог быть автором всех трагедий и драм, подписанных Шекспиром. Эмиль Монтегю был убеждён, что личная жизнь отражается в произведениях любого автора. Тот, кто создал Шекcпировский театр, был одним из самых умных и образованных людей, когда-либо живших на свете».

В журнале «Меркюр де Франс» в 1924-1925 годах был опубликован богатый материал о Ф. Бэконе с красноречивым названием: «Надо отдать Цезарю цезарево». В 1922 году исследовательница А. Лейт опубликовала экстравагантную версию о том, что будто бы Бэкон в 1626 году инспирировал свою смерть, желая поработать без помех. Скончался же он в 1668 году в возрасте 106 лет! В продолжение же 42-х лет он мог спокойно и плодотворно работать. Именно в этот период он создал солидные труды по физике, математике и… долголетию человека. Место его смерти и погребения, утверждает Лейт, неизвестно, страницы соответствующих метрических книг вырваны и уничтожены.

Знаток елизаветинского царствования Бек утверждает, что Елизавета в 17 лет действительно родила сына, которого потом будто бы задушили. Отцом ребёнка, по Беку, был лорд Сеймур, ставший впоследствии мужем вдовы короля Генриха VIII.

Интересное наблюдение сделал профессор M. P. Dugol. Он разбирает все имена, которыми пользовался Ф. Бэкон. Слово «бэкон» по-английски - «сало». Все следующие псевдонимы Бэкона происходят от слова «свинья» в различных формах греческого языка. «Грин» по-гречески - свинья», «Спенсер» - «разврат», «свинство». Греческое «Марло» и латинское «Веруланум» - «свиные черви»…

В марте 1922 года в «Меркюр де Франс» сэр Эдвин Д. Лоуренс в статье «Бэкон - Шекспир» обращал внимание на слово honorificabilitudinitatibus - 27-ибуквенное слово из «Love’s Labour’s Lost». Если двадцати четырём буквам старого английского алфавита присвоить цифровые обозначения (от 1 до 24) и просуммировать числовые значения всех 27 букв слова, то сумма составит 287 или 136+151. Невероятно, но факт: указанное слово напечатано в Первом Фолио на 27-й строке 136 страницы и является 151 словом от начала страницы (если исключить слова, напечатанные курсивом). Лоуренс патетично пишет: «Настал час, когда все должны узнать, что эта величайшая из всех созданных человечеством книга вышла в свет, самым тщательным образом отредактированная автором в части любого слова в каждой колонке и любой кажущейся опечатке в каждой колонке, как это ранее никогда не происходило ни с какой книгой, и таким тщательным образом отпечатанная, что никакая книга, которой предстоит быть напечатанной в будущем, по всей разумной вероятности, печататься уже не будет».

Из указанного 27-буквенного слова получается перестановкой букв латинская фраза: «Hi ludi F. Baconis nati tuiti orbi» - «Эти пьесы, детище Ф. Бэкона сохранены для мира».  А вот ещё одна фраза из пьесы: «Boom boon for boon prescian, a little stratch, twill serve». Переводу эта абракадабра не подлежит. Перестановка же букв первых пяти слов даёт латинскую фразу: «Pro bono orbis F. Bacon e’nemo» - «Для всеобщего блага Ф. Бэкон остаётся безымянным».

В 1901 году появилась книга Патрика Вудворта «Странное дело Фрэнсиса Тидира» (на уэльском диалекте так произносилась и писалась фамилия Тюдоров - Фрэнсиса и Роберта), где рассказывалось, что современники, наряду со слухами об убийстве Лестером законной жены, передавали секрет о тайном браке Елизаветы и “убивца”, состоявшемся в доме лорда Пембрука, и о родившемся там ребёнке. Власти так активно пытались подавить эти шёпотки, и столько людей попали из-за них за решётку, что правдоподобность догадок становится очевидной.

О том, что Николас и Анна Бэкон были не подлинными родителями Фрэнсиса, может свидетельствовать то обстоятельство, что в завещании Николаса упомянуты его жена Анна, сын Энтони и многие близкие родственники, но ничего не сказано о Фрэнсисе. Судя по всему, сэр Б. полагал, что о Фрэнсисе должна позаботиться его настоящая и отнюдь не нищая мать - королева. В результате Бэкон - «дитя без глаза» - всю жизнь был стеснён в средствах и был даже заподозрен во
взяточничестве. Факты всё более складываются в стройную картину. По данным миссис Гэллап, обнаруженным ею в книге У. Роули «Воскрешение», вышедшей в 1657 году, Кэнонберийская башня, в которой Бэкон прожил десять лет, была одним из вероятных мест, где могли быть спрятаны рукописи Бэкона. Бэконовский шифр подсказывал, что за пятой из пятидесяти дубовых панелей, которыми были обшиты стены, скрывался тайник. И действительно, в комнате, называвшейся Тауэром за пятой панелью тайник был обнаружен, но он оказался пуст, - “следопыты” побывали здесь раньше. Но дешифровка Гэллап оказалась верной! Через триста лет
всё же вышли на след. Впрочем fra B. это предусматривал. Итак, тайник оказался пуст. И тут припомнили, что когда-то пятая панель провалилась за пятидесятую, и на её месте возникла большая дыра, впоследствии заделанная каменщиками. Но тайник к тому времени был уже пуст.

Зато важнейшее открытие было сделано в тридцатых годах. Когда расчистили стены мрачной комнаты на верхних этажах башни, над верхним плинтусом двери обнаружилась надпись. Это был перечень (на латыни) всех английских монархов, начиная с Вильгельма Завоевателя и кончая Карлом I. Вслед за именем Елизаветы было написано

SVCCEDIT FR—– JACOBUS

Первое слово означало «наследовал», затем шли две первые буквы имени Бэкона, остальные буквы были тщательно выскоблены долотом. И затем последовало «правильное» имя Иаков. Факт, говорящий сам за себя.

Из текста Нины Буровой: «Сохранились два портрета Шекспира с надписью “For ever like thy fame” - эту надпись расшифровали по системе “Trithemins”, которою часто пользовался Фрэнсис Бэкон, и читается она “Bacon Hit”, в переводе “Бэкон чудесно найден”. Фрэнсис Бэкон принадлежал к ордену La Rose Croix, в котором криптография базировалась на священных, символических древнееврейских числах, с применением теогонии. Так, например, числа 1, 3, 7, 10 - общее количество 4, сумма 21 - священные. Французские учёные Edouard Schure, Fabre d’Olivet в главе о Пифагоре и его математике цитируют основу и объясняют криптографию Ф. Бэкона.

Приёмный отец Бэкона был по происхождению француз. Имя его писалось Basconin de Molay de Besan?on. Его предок был мастером ордена Тамплиеров Jacques de Molay, - он был заживо сожжён в 1314 году. Вот почему французы так интересовались Бэконом и посвятили так много литературы в
поисках правды».

«Тем не менее, во время Шекспировских фестивалей ни в Англии, ни в мировой прессе ничего не писалось о Фрэнсисе Бэконе - настоящем авторе бессмертных произведений. Чтя и сохраняя свои традиции, гордый Альбион утаивает правду о жестокой королеве, которая была патриоткой и смелой правительницей».

Так заканчивается одна из современных публикаций секретного текста. Сказанное объясняет индифферентность Британии к подобным открытиям и приоткрытиям самих аристократов духа.

Оригинальный текст биографии взят: Н. Р. Бурова. Река времён: Исторические очерки. Вашингтон, 1990 + 10, 372-386.

Leave a Reply

You must be logged in to post a comment.