Эзотерическая образность метафор
СИНТЕТИЗМ СОВРЕМЕННОГО ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ
Истории науки известны случаи блокировки развития научного знания со стороны метафор, некогда служивших для него источником плодотворных идей и моделей. В таких ситуациях модельные экспликации метафор не в состоянии уже включать в себя открываемые ходом познавательной деятельности свойства и закономерности моделируемого объекта исследования. Отсюда крайне актуальной представляется проблема выявления условий логико-методологической эффективности используемых в науке метафор.
Классическая естественнонаучная парадигма характеризуется стилем мышления, который опирается на аналогии природных явлений и процессов с механическими системами. «Природа есть механизм», «природа есть машина», «природа есть часы», «природа есть баланс средних величин» - таковы механистические метафоры, используемые в научном дискурсе Нового времени. В условиях постнеклассической рациональности применимость метафоры механизма заметно сужается. Так, механицистская модель маятника, свойственная объяснительным процедурам при анализе перемещения инерциальных тел в классической физике, теряет свою применимость в отношении сверхсложных систем, которые становятся объектом исследования современной науки. Исходя из идеи сверхсложной целостности, ученые предпочитают моделировать движение частицы не в виде детерминистичной маятниковой амплитуды, а в образах паутины, поскольку метафора паутины актуализирует семантику взаимосвязанности и взаимозависимости элементов исследуемой системы движения [1].
Обобщая сказанное, логично сделать вывод, что в основе современного естествознания лежат диспозиции, которые нуждаются в разработке метафор, генерирующих синтетические познавательные модели. Такое представление проникает в сознание естествоиспытателей. Например, Д. Бом по поводу синтетизма квантовой физики пишет: «По квантовым понятиям, вселенная существует как единое целое, в котором даже «внутренняя» природа каждой части (волны или частицы) зависит в некоторой степени от ее взаимоотношения с окружающей средой» [2]. Будущее постнеклассической науки, таким образом, связано с метафорами, которые акцентировали бы внимание, в отличие от механицистской образности, не столько на частях целого, сколько на самой целостности, на связях, возникающих между частями внутри системы, а также на связях между системой и окружающей ее средой.
На пути создания синтетических концепций постнеклассическая наука все более уходит от программных принципов классического естествознания в сторону большего плюрализма научной методологии. В поиске образов и понятий, выражающих синтетические идеи современной физики, ученые нередко обращаются к эзотерической традиции. В ее рамках мир рассматривается как упорядоченная целостность, сближаясь в данном пункте с естественнонаучными представлениями о природном порядке. Так В. Гейзенберг указывает на близость своих взглядов на научную истину с религиозной доктриной [3], а М. Планк, автор квантовой гипотезы, отождествляет «две повсеместно действующие и тем не менее таинственные силы - миропорядок естествознания и Бога религии» [4].
Вместе с тенденцией к синтетизму в метафорах естествознания все чаще звучит эзотерическая образность. Такие авторы как А.Е. Акимов, А.И. Верещагин, В.В. Кочербитов, А.Е. Охтарин, Г.И. Швебс, Г.И. Шипов и др. конструируют модели реальности, в основе которых лежат «экзотические» метафоры эзотерического знания [5].
Рассмотрим конкретные случаи использования таких метафор на примере истории возникновения понятия «кварк», концепций «суперсилы» и «суперструн» и идей восточной медицины.
Кварк - это метафора квантовой хромодинамики, имеющая эзотерико-мистические истоки. Автор идеи кварков М. Гелл-Манн заимствовал это понятие из модернистского романа Д. Джойса «Поминки по Финнегану». Финнегану, главному герою романа, после распития алкогольных напитков снится сон, сюжет которого повторяет известную легенду о Тристане и Изольде. В этом сне фольклорная формула «три кварка для мастера Марка» символизирует трижды повторяющуюся на корабле измену Изольды с Тристаном королю Марку. Тристан получил от Марка, своего дяди, приказ привезти ему Изольду для свершения обряда бракосочетания. Однако по случайному стечению обстоятельств Тристан и Изольда выпили приворотное зелье и полюбили друг друга. Причина их любви оказалась сверхъестественной, магической.
Вместе с тем в контексте квантовой хромодинамики обращает на себя внимание, что метафора «кварк» передает семантику возрождения и перерождения, таинственности и необъяснимости, свойственную трем (по сегодняшним представлениям физики существует уже шесть кварков и антикварков) обозначениям частиц, из которых построены все адроны. Возникает аналогия между литературно-фольклорным сюжетом о Тристане и Изольде и физическими состояниями микромира, которые описываются кварковой концепцией. Благодаря этой аналогии метафора «кварк» моделирует наше представление о мистических способностях протоадроновых частиц к физическим преобразованиям.
По мысли М.Гелл-Манна, подобно тому, как Финнеган приходится отцом для троих детей, протон состоит из трех кварков. Таким образом, создается дополнительная сигнификативная связь между литературным персонажем Финнеганом и микрофизической частицей протоном на основании единого для них «структурно-генетического» признака. Отсюда выявление нового естественнонаучного отношения, свойства или части поддерживается процессом метафорического моделирования, усиливается его методологической эффективностью и дополняется необходимая наглядностью при построении объяснительных процедур.
В качестве другого примера концептуального заимствования современной физикой образов и интуиции эзотерической традиции можно привести дисциплинарное использование метафоры «суперсила» [6]. Моделирование природных явлений в образах этой метафоры позволило сформулировать основные принципы физических теорий Великого объединения (ТВО) и суперсимметрии. «Суперсилой» в них обозначается объединенное «сверхфизическое» поле частиц и взаимодействий, которому, в конечном счете, подчиняются все природные явления.
О методологической эффективности метафоры «суперсила» свидетельствует получение из основанной на ней идеи суперсимметрии струнной концепции вещества. Получив впоследствии более широкую трактовку, струнная концепция, в свою очередь, привела к разработке теории суперструн. Суперструнный принцип обусловленности эффекта вибрации повышением энергии стал программным для задачи объединения теорий физических взаимодействий.
Легко заметить, что суперструнный принцип повторяет эзотерическую идею восточной мистики об изначальном Звуке (строго говоря, фонеме). Относительно изначального Звука все природное, естественное является лишь модификациями его «фонетической» сущности.
В концепции бутстрапа (от англ. - «шнуровка»), созданной Дж. Чу на основе S-матричного подхода квантовой физики, воссоздается такая картина реальности, в которой все элементарные частицы «зашнурованы» друг с другом и образуют единое целое. Схожая идея «зашнурованности» сущего передается содержащимся в древнеиндийском трактате «Аватам-сака-сутра» образом «сеть Индры» так, что постнеклассические теории могут его применять в метафоризированном виде.
Ф. Капра в своей книге, имеющей символическое название «Дао физики», также подчеркивает общность идей и образов инновационных концепций естествознания с мифологическими представлениями о космосе, развитыми в Древней Индии. «Современная физика обнаружила, что подвижность и изменчивость принадлежат к числу основных свойств материи, и материя… всегда принимает участие в непрекращающемся космическом танце» [7]. Метафора «танец энергий», с помощью которой физики обозначают ритмические колебания среды, проистекающие из динамической природы субатомных частиц, созвучны с мифологическими представлениями индуизма о «танце Шивы» как «космическом танце творения и разрушения». Метафора танца постнеклассичесхого естествознания эффективно используется в научных теориях для передачи представлений об упорядоченной взаимосвязанности, симметричности и циклизме всего сущего.
Поскольку метафоры с эзотерической образностью эффективно применяются, как было показано выше, в современной науке, логично предположить, что понятия и модели восточной медицины, восходящие к эзотерической традиции, также заявят о себе как эвристические средства познания в области уже не только мифологических, но и естественнонаучных представлений о человеке.
В рамках классической рациональности человек мыслился исследователями в виде одушевленного механизма. Современная физиология, на наш взгляд, потребует от ученых использования немеханицистской образности, и возможно как раз метафоризация словаря восточной медицины послужит средством становления в этой области естествознания идей постнеклассической рациональности.
Разберем подробнее, какое применение могут получить в анатомии, физиологии, современной медицине метафорически переосмысленные идеи и понятия восточной эзотерики.
Разумеется, метафора механизма в становлении учения о человеке играла выдающуюся роль. Закон кровообращения был открыт Гарвеем благодаря метафорическому осмыслению человеческого организма в виде машины. Сердце человека, как машинный насос, нагнетает кровяное давление, за счет которого кровь движется по «патрубкам» к внутренним органам. В дальнейшем метафора - «человек есть машина» - позволила И.П. Павлову объяснить процессы взаимодействия между нервными центрами, сформулировать идею рефлекторной дуги. Передача нервного импульса, считал Павлов, происходит по механистическому принципу работы телеграфа. Метафора «человек есть машина», действительно, обладает методологической эффективностью, поэтому не случайно, что словарь анатомического атласа изобилует механицистскими метафорами.
Однако механицистская образность не может носить всеобъемлющего, универсального характера. Классическая европейская медицина, построенная на механистическом категориальном аппарате, представляет человеческое тело как замкнутую систему, а заболевание - как повреждение ее элементов. Недаром наибольшее развитие в европейской медицине получила хирургия. Нетрадиционная медицина, - например, китайская, - напротив, рассматривает человека как составную часть нерасчленимого природного триединства «человек - небо - земля». В этом случае человеческий организм предстает как открытая самовосстанавливающаяся система, а его заболевания связаны с нарушением взаимодействий «энергетических потоков» между ним и природой. Если каждая акупунктурная точка организма энергетически связана с другими, то, воздействуя на них путем иглоукалывания, прижигания и т.п., возможно излечение организма в целом. Поэтому, китайская медицина предпочитает хирургическому вмешательству процедуры активизации жизненных потоков организма, поскольку ставит целью не лечить больной физиологический орган, а корректировать взаимодействие всего организма с природной средой его существования.
Таким образом, эпистемологический барьер метафора механизма порождает в том случае, когда требуется раскрыть функциональное взаимодействие человеческого организма и окружающей его среды как единой системы. Альтернативой механистическому осмыслению человека может быть признана терминология китайской медицины. Например, в акупунктурной технике используется не механицистская терминология, фокусирующая внимание на элементах целого, а виталистические образы, подчеркивающие отношения между элементами единой системы.
Итак, по сравнению с методологической программой классического естествознания, рациональность постнеклассической науки более плюралистична, поскольку допускает возможность обогащения собственного категориального аппарата эзотерическими идеями, которые в отрефлектированном, преобразованном виде становятся научными метафорами. Постнеклассический дискурс санкционирует познавательные ситуации, в которых осознание сверхсложных систем достигает настолько глубокого уровня, что системные элементы становятся равносложными с самой системой.
Такое представление современной науки сближает ее с принципами эзотерико-мистической онтологии - «как вверху, так и внизу», «все отражается во всем». В этой связи методологически эффективными становятся только те метафоры, которые соответствуют идее целостности и, таким образом, выступают условием формирования синтетических концепций современного естествознания.
Успешное освоение наукой образов и понятий из эзотерических познавательных практик, создание системной концепции их отрефлектированного и преобразованного употребления в научном дискурсе должны стать важными задачами сегодняшней эпистемологии.
А. А. Меньшиков
1. Слабый хаос и квазирегулярные структуры / под ред. Г.М. Заславского и др. - М Наука, 1991.-240 с
2. Бом Д. Квантовая теория. - М.: Наука, 1965. - С. 10.
3. «В науках о природе, в естествознании центральный порядок дает о себе знать тем, что мы можем в конечном счете употреблять такие метафоры как «природа создана по этому плану». И в данном пункте мое понятие истины связано с тем положением вещей, о котором говорят религии» (В. Гейзенберг. Часть и целое. - М., 1989. - С. 326).
4. Планк М. Религия и естествознание// Вопросы философии. - 1990. -№8. - С.
5. Стерледев Р.К. Естественнонаучное и эзотерическое видение мира в аспекте имманентного и трансцендентного // Религиоведение. - 2006. - № 1. - С. 68.
6. Девис П. Суперсила / пер. с англ.; под ред. и с предисл. Е.М. Лейкина. - М.: Мир, 1989. - С. 182.
7. Капра Ф. Дао физики. - СПб.: Орис; Яна-принт, 1994. - С. 214-216.
ЖУРНАЛ «РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ» № 3 2007. Изд-во Амурского ГУ г. Благовещенск http://www.amursu.ru/
