М. Волошин
ПУТИ ЭРОСА
(Мысли и комментарии к Платонову «Пиру»)
1. Когда родилась Афродита, у богов был пир. Во время этого пира Пения - богиня Нищеты зачала сына от Пороса - бога Изобилия. Сын этот был Эрос. Зачатый в день рождения Афродиты, он стал ее товарищем и слугой. Афродита прекрасна, а он по самой природе своей стремится к красоте.
Но, сын Изобилия и Нищеты, он разделяет судьбу родителей своих. С одной стороны, он всегда нищ, совсем не нежен и не прекрасен, как думают многие, а худощав, грязен, не обут, бесприютен, ложится на землю, спит под открытым небом у дверей домов на улице, всегда терпит нужду и похож на мать.
С другой стороны, он, как отец, стремится всегда за прекрасным и добрым; он мужествен, предприимчив и силен. Ловкий охотник, он постоянно что-нибудь выдумывает, он проницателен и находчив, он философ, врач и чародей. Он ни смертен, ни бессмертен.
В течение одного дня он бывает то цветущ, полон жизни и всем изобилен, то он совсем умирает, то оживает снова. Он всегда посередине между нищетой и изобилием, между мудростью и неведением.
Он посредник между людьми и богами. Он великий Демон - среднее между смертным и бессмертным. Им связана вселенная. Через него проходят предсказания, молитвы и жертвы богам, заклинания и искусства прорицания и колдовства. Через него боги входят в сношение и в переговоры с людьми наяву и во сне.
Такими слова Диотима-Пророчица поучает Сократа истинной природе Эроса в Платоновом «Пире».
Со времени этой беседы афинских юношей, прерванной появлением пьяного Алкивиада, до нашего времени о природе Эроса не было сказано ничего более глубокого и исчерпывающего.
Несмотря на тысячи художественных произведений, лирических стихотворений, научных исследований, романов и трагедий, изучавших и изображавших все виды, формы, пути и стремления Эроса за эти двадцать веков, отделяющих нас от времени Платона, не было написано ничего, хотя бы отчасти раскрывающего ту сложность мировых вопросов любви и пола, которые раскрыты в «Сюмпосион». Когда с высоты платоновских построений смотришь на последующие века, многоликие, пестроязычные, разноглубинные, то кажется, что замутились воды познания и перестало быть видимо то дно человеческой души, на котором эллины различали каждый камень, каждый оттенок раковины. Самое ли дно морское изменило свой вид, или муть всяких илистых и органических осадков, моральных предрассудков, запрещений и установлений была принесена новым течением, влившимся в мир, но у нас исчезло то ясное спокойствие, с которым Платон подходит ко всем явлениям в области любви и пола. Он как бы сидит над глубокой водой и рассматривает задумчивым оком узоры дна, а современные исследователи той же области ныряют в глубину, подобно шиллеровскому «Пловцу», и выносят в руке то щепоть Ила, то горсть песку, то драгоценную жемчужину, то морские цветы, то чудовищного моллюска, а иногда гибнут бесследно и вовсе не возвращаются на поверхность.
«Пир» Платона не был и не может быть ни повторен, ни воссоздан в наше время. Он остается для нас единственным Евангелием Эроса, и нам дано только комментировать его.
Вот что гласит Нагорная проповедь путей Эротовых, вложенная в уста Диотимы-Пророчицы: «Кто хочет правильно идти по этой дороге, тот должен, начиная с юного, возраста, искать прекрасные тела. Сначала, если он на верном пути, он должен любить только одно тело и только к нему создавать красивые речи. Затем он должен признать, что красота, заключающаяся в одном теле, родственна той, что находится в другом. И если подобает искать прекрасное вообще, то совсем не разумно думать, что красота во всех телах различна.
Проникнувшись этой мыслию, надо любить все прекрасные тела и оставить всякую исключительную страсть, считая ее ничтожной.
Красоту души следует считать более возвышенной, чем красоту тела.
Бывает в человеке прекрасная душа и некрасивая внешность, но этого достаточно, чтобы любить его и заботиться об нем. Это заставит его понять красоту в обычаях и законах, и он постигнет, что красота всюду одного порядка. Тогда красоту тела он сочтет ничтожной. От законов и обычаев он перейдет к наукам. Он станет созерцать красоту науки.
Глядя на красоту всего, он обратится к широкому океану красоты, он будет созерцать ее и создавать в своей плодотворной любви к мудрости много прекрасных и возвышенных речей и мыслей. Таким образом он укрепится, обретет силу и будет видеть только одну науку - науку Красоты.
Кто в тайнах любви был доведен до этой ступени благодаря постепенному и правильно направленному созерцанию красоты, тот, приближаясь к концу, увидит красоту вечную, не рожденную и не увядающую, свободную от смерти и от роста.
Эта красота не имеет никакой ощущаемой формы, ни лица, ни рук, ничего телесного; она также не мысль, не какая-либо наука. Она не заключается ни в каком ином существе, каковые, например, животное, земля, небо и что-нибудь иное. Она безусловно тождественна и неизменна себе. От нее происходят все другие роды красоты.
Истинный путь Эроса - это, начав с красот земных, подняться до красоты вечной. Подыматься словно по ступеням лестницы, переходя от одного прекрасного тела к другому, от двух ко многим, от красивых тел к прекрасным деяниям, от деяний к знаниям, до тех пор пока, переходя от одних к другим, не дойдешь до совершенного знания самой красоты, пока не познаешь Прекрасное само по себе».
Наше чувство, воспитанное одновременно на двух противоположных доктринах, из которых одна - христианская - требует презрения к чувственности, а другая, индивидуалистическая, проповедует искания, изысканности, дерзания и опыты в области пола, наше моральное чувство с трудом улавливает ту логическую нить, которая связывает переход от любви к одному телу <к любви> ко многим прекрасным телам, от тел к прекрасным деяниям, от деяний к знаниям и от знаний к созерцанию Вечной красоты. То, что было для эллина связано в единую цепь, для нас распалось на отдельные звенья, и отдельные звенья в различных системах нашей морали соединились в сочетания, с точки зрения Платона, произвольные и лишенные внутреннего смысла.
Так мораль бытовых устоев неизбежно соединяет прекрасные деяния с любовью к одному прекрасному телу. Мораль декадентская - созерцание вечной красоты с любовью ко многим телам. А любовь к знаниям, т. е. наука, или относится совершенно равнодушно к прекрасным телам, или рекомендует рассматривать Эроса как естественную потребность, как желание высморкаться, пообедать, выспаться.
Чтобы понять смысл и расположение ступеней математической прогрессии, которую дает Платон (в ней же очевидно даны не все члены и оторвано самое начало ее), надо подойти непосредственно к вопросу о начале и конце пола.
Не естественные науки и не моральные учения дадут, разумеется, ответ на эти вопросы. Его надо искать в тех символах и знаках, в которые человечество вложило свою древнюю сокровенную мудрость; и символы эти дошли до нас и в нас живут органически, бессознательно, частью утеряв свое первоначальное значение, но сохранив в себе ту потенциальную силу откровений, которая раскрывается на призыв каждого ищущего.
Возьмем исходным пунктом крест - символ по преимуществу, символ наиболее интимный каждому.
Значение символа крест имел до христианства, представляя собою знак фаллический, и, быть может, его значение в древности не так отлично от нашего христианского значения, как может показаться.
У Платона есть слова: «Мировая душа распята на кресте мирового тела».
Смысл ее в том, что вся видимая природа - это распятый в материи бог.
И не Земля, - дети, вам мать - Голгофа, С оного дня как распят Он, - С оного дня, как Немезидой Неба Распят по мне великий Пан, -говорит Вячеслав Иванов. Но смысл этих слов станет еще глубже, если применить их к образам индусской философии.
Мир - это греза Божества - Майя. Понятия Майя и материя тождественны. То, что греза для бога, для человека - материя.
«Может, мы и не живем, а это ангелы про нас сны видят», - говорит Ф. Сологуб. Сами мы - сон высших духов, но то, что вокруг нас - реальность сна; ибо и сон - вещество. Точно так же существуют вечные создания искусства, которые живут только потому, что мы видим про них сны. Сонная греза - это покрывало Майи. Одно покрывало возникает из другого, греза из грезы. Это мир.
Божество постепенно погружается в свою собственную грезу, растворяется в своих грезах, распинается в материи на кресте мирового тела.
Греза - это тело мысли. Слово - тело грезы. Вещество - это тело слова, потому что мир создан божественным Словом и вся природа - это огненное Слово, ставшее осязаемым для нашего сознания.
Все живое и сознающее - это луч Божества, срединного пламени, который постепенно погружается в бездну материи через все слои ее, чтобы окончательно погаснуть на дне. Тогда начинается обратное восхождение: материя должна просветиться, просиять внутренним светом и вернуться к божественному пламени теми же ступенями, по которым происходило нисхождение луча в материю. «Камень становится растением, растение - зверем, зверь - человеком, человек - духом, дух - Богом», - сказано в Каббале.
Все развитие мира представляет два одновременных и диаметрально противоположных течения: постоянное нисхождение и постоянное восхождение - мировая инволюция и мировая эволюция. В каждом человеке живет Бог, распятый во плоти. Крест символизирует этот процесс инволюции как распятие мировой души на кресте мирового тела.
Поэтому не удивительно то, что крест в древнейшей символике является знаком пола и имеет фаллическое значение.
Чтобы понять значение креста, надо рассмотреть его в связи с другими символическими знаками, в которых древнее знание скрыло космогонию мира.
Эти знаки суть:
- круг с точкой в центре;
- круг, пересеченный диаметром;
- круг, внутри которого вписан крест;
- просто крест;
- круг, покоящийся на трехконечном кресте, египетский символ жизни, называющийся «Анх»;
- крест четырехконечный с кругом наверху - астрологический знак утренней звезды - Люцифера;
- крест с загнутыми концами, называемый «свастика».
Знак круга соответствует первому состоянию вселенной, в котором не было разницы между Богом и миром. «Пространство - праматерь и праотец Сущего - дремало в своих покрывалах, навеки невидимых. Времени не было, ибо спало оно в безысходном лоне пространства. Мрак наполнял безграничное “Все”, ибо отец, мать и сын были едино. Не было ни звука, ни молчания, ничего, кроме вечного Дыхания, которое никогда не прекращается и само себя не сознает». Так говорит об этом моменте тибетская космогония - «Книга Джанов», книга Духов Познания.
Иными словами говорится то же в Риг-Веде: «Не было смерти, но ничто не было бессмертно. Не было ничего, что отделяет день от ночи. Единый дышал без дыхания, сам в Себе, и не было никого, кроме него. Тьма царила, ибо все было покрыто мраком глубоким - темным Океаном. Семя, которое дремало в покровах своих, раскрылось под влиянием жара и стало единой природой. Сами боги только позднее возникли».
В последних словах мир символизируется уже кругом с точкой посередине. «Книга Джанов» так передает этот момент первого возникновения жизни:
«И возникает внезапный трепет, который быстрым крылом своим охватывает всю вселенную и семя, скрытое во тьме; во тьме, которая веет над спящими водами жизни. Тьма излучает свет, и свет роняет одинокий луч в воды, в утробу матери. Луч мгновенно пронзает девственное яйцо. Дрожь охватывает вечное яйцо, и оно источает смертное семя, которое сжимается в яйцо мира».
Эта картина возникновения жизни в безднах Хаоса переносит нашу мысль к тайнам зачатия. Тайна космическая соприкасается с тайной утробной. Действо пола, миг зарождения переносит нас к моменту возникновения вселенной.
Во чреве женщины проходят в строго логическом порядке все вечности возникновения вселенных. Учебник биологии может служить комментарием к «Книге Джанов» и к «Книге Бытия».
Этот космический процесс тождественный для Макрокосма вселенной и микрокосма человека прекрасно выразил Городецкий:
Я под солнцем беспечальным Верю светам изначальным, Изливаемым во тьму, Сумрак - женское начало, Сумрак - вечное зачало, Верю свету и ему. Свет от света оторвется, В недра темные прольется, И пробудится яйцо, Хаос внуку улыбнется, И вселенной сопричтется Новозданное лицо. Человек или планета Проведет земные лета, И опять спадет лицо И вселенной улыбнется И над Хаосом сомкнётся Возвращенное кольцо.Мир вступает в знак круга, пересеченного диаметром.
«Корень жизни был в каждой капле Океана Бессмертия, и весь Океан был сияющий свет, который был Пламя, Теплота и Движение.
Виждь: Се дитя, рожденное от двух: сияющее пространство, дитя пространства темного, возникшее из глубины великих темных вод. Это Дракон мудрости - пылающий и божественный. Он поднимает покрывало и развертывает его от Востока и до Запада. Он скрывает все, что по ту сторону, и делает видимым все, что по сю сторону - Великую грезу. Он указывает место сияющим звездам, потустороннее обращает в безбрежный океан пламени, а единое сущее - в великие Воды».
Возникают боги - устроители мира - сефироты, зоны, элоимы. Эти древнейшие боги по природе своей не имеют пола и потому становятся в представлении древнейшего человечества двуполыми, муже-женскими: Зевс с женскою грудью, Венера с бородой, двуполый Гор.
«Праматерь-праотец Пространство развертывает ткань, один край которой исходит от Духа, который есть свет, рожденный из единой и нераздельной Тьмы, а другой край касается тени его - материи. Ткань эта - мир».
Боги-устроители творят мир своим словом. Возникает органическая жизнь, заключенная в божестве. Уже совершаются циклы органических рождений, но сознание всей природы лежит в Боге. Пол существует, и он уже двойственен, но неразделен; он гермафродитичен, как стали позже и боги в представлении человека.
Этот цикл обозначается знаком креста, вписанного в круг.
Еще ступень, и круг отпадает; остается один крест: Символ возникновения пола; отсутствие круга - это отпадение от Бога. Знаменательна эта слиянность символов в знаке креста: отпадение от Бога и обетование Христа.
В Зогаре говорится: «Были древние миры, которые погибли, начав существовать. Они не вылились в формы. Они были искрами. Так кузнец, кующий железо, сыпет во все стороны искры. Искры - это первичные миры, которые не могли развиться, потому что священная сущность не приняла еще своей формы и не стала Царем и Царицей». (То есть духом и материей - первичное возникновение пола.)
Библейское падение ангелов аналогично падению человека. И то и другое - неизбежное и нормальное нисхождение божества по ступеням инволюции.
Крест, заключенный в круге, обозначает человека, существовавшего и размножавшегося в божестве.
Крест без круга - это окончательное разделение полов и самостоятельность человека.
Человек, созданный элоимами, был Автоматом - им элоимы чувствовали себя в низших слоях материи, но чувствительный орган сам был бессознателен.
Люцифер открывает человеку познание «добра и зла», то есть великий закон, повелевающий жертвовать собой до конца, закон, запрещающий оставаться на одной ступени; неизбежность идти вниз или вверх - быть подобным богам.
«Будьте как боги, распинаемые в материи», - говорит Люцифер и этим раскрывает человеку путь к творчеству.
Знак отпада от Элоима - непосредственного творца человека, выражен в египетском символе Анх, представляющем трехконечный крест, увенчанный кругом. Это - символ жизни. И еще полнее этот символ в древнем астрологическом знаке утренней звезды - Люцифера.
Божество и мир, созданный Божеством, означенные знаком круга, остаются вне человека. Человек отделяется от Бога, и мир покоится на плечах креста, как небо на плечах Атланта.
Знак креста знаменует, как мы видели, нечто большее, чем скрещение мужского и женского начала, которое скрыто в нем, как одно из многих значений, в нем скрыт смысл пересечения духа и материи, символ нисхождения и восхождения, и конечное значение его - сам человек. Крест - это человек.
«Облеченный в крест тела своего» - говорится в древних текстах.
В человеке пересекаются течения двух мировых полов - духа и материи. В человеке происходит и инволюция, и эволюция. И человек, будучи физическим телом, мужчиной или женщиной, тем не менее в сущности своей человеческой остается божественным гермафродитом, моментом скрещения вечных творческих токов жизни: нисхождения и восхождения духа и материи.
То, что мы на земном языке называем мужским и женским, - это вторичный или третичный, а может, еще более дальний отблеск мирового разделения вселенского пола.
И все эти разделения кладут свои грани на душу человека и усложняют и путают своей повторностью основную Двойную комбинацию пола.
История макрокосма повторяется в микрокосме - в человеке. Сперва человек, как Бог, потенциально носит весь Мир в себе. Посредством пола субъективное становится объективным. На низших ступенях животной лестницы есть существа, которые - один пол. У них нет даже рта и желудка. Эфемеры живут несколько мгновений: рождаются вечером, любят и умирают, не видев Солнца.
Пол вызывает в нас наши чувства восприятия. То, что было внутри нас, становится объективным миром, окружающим нас. Весь внешний мир мы, в сущности, рождаем из себя и осязаем его пентаграммой наших чувств. Пол ведет за собой наше зрение, слух, ощупь, обоняние, вкус.
Все наши чувства восприятия возникают через него, и он нудит возникновение новых чувств, чтобы постепенно все наше субъективное перелить в объективное.
Все физическое тело должно до конца перегореть, истратиться в поле. Эволюция человека представляет обратное течение: постепенное расширение своего Я; восприятие внешнего мира внутрь себя. Это постепенное признание, оправдание, принятие мира.
Полное значение свое крест получает в той форме, которая называется свастика - равноконечный крест с концами, загнутыми под прямым углом в одну и ту же сторону, что придает кресту вихревое, вращательное движение.
Две линии, пересекающиеся в кресте, знаменуют дух и материю, как конечное противоречие, основную непримиренность, соединенную во вселенском поле. Но крест остается статическим знаком - определением и обетованием.
Свастика же, со своим наступательным вихревым движением, является истинным символом творческого Эроса - путеводителя по нисходящим и восходящим ступеням мира. Свастика - это окрыленный, вращающийся пол - творческий вихрь, пронзающий вселенную.
Но в словах «окрыленный пол» есть уже внутреннее противоречие: окрылен не пол - окрылен Эрос. Пол в узком, человеческом смысле статичен, так же как и крест. Пол всегда - момент, всегда определенная ступень, но не переход со ступени на ступень.
Пол - это замыкание духа в веществе, угасание, помрачение. Умножение форм - «плодитесь и множитесь». Отпадение от Бога совершается не в области пола, а в области Эроса, и только Эросом может произойти возврат человека к Богу.
Это Элоим дает закон: «Плодитесь и множьтесь». Деторождение призывает людей к Элоиму. Деторождение - это естественный ритм, и ключ его в руках Бога. Деторождение - это все еще крест, заключенный в круге.
Освобождение может совершиться только новым ритмом, и этот иной ритм - смерть. С отпадением человека в материю мир пронизывается грозным ритмом смерти. В ритме смерти человек находит свою самостоятельность и самосознание. Здесь загадочная близость любви и смерти.
В стихию пола влилась огненная струя Эроса, которая должна довести пол до полного истощения, должна истратить, раздробить, опрозрачить физическое тело до самого Конца, чтобы дать ему воскресение в духе. Но не уничтожиться, не погибнуть должно физическое тело - оно должно преобразиться. Тело в этом горении достигнет своего высшего совершенства: должна исчезнуть боль, которая приковывает наше сознание к физическому телу и заслоняет от нас познание иных частей нашего великого организма.
Во всей сложности делений мира, которые скрещиваются в человеке, в конечном упрощении и обобщении в нем ? действуют две силы: сила пола во всей ее мировой сложности, которая руководит его нисхождением и должна всю | божественную изначальную сущность его обратить в тело, ‘ и сила Эроса тоже во всех многообразных аспектах его, который все тело его должен обратить в дух и вести его вверх к сознательному единству.
Пол - инволюция, нисхождение.
Эрос - восхождение, эволюция.
Только в этом смысле и только по отношению к человеку я буду употреблять теперь понятия, чтобы не смешивать с иными одноименными космическими понятиями, находящимися в иных плоскостях.
Пол и Эрос нераздельны и антиномичны. Бог воплощается в человеке, ищет сознательного совершенства в воплощении. За воплощение платит смертью.
Земная смерть - есть радость Бога. Он сходит в мир чтобы умереть.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
