О. З. Кандауров Евангелие Третьего Завета
VIII. Закон больших чисел
1. Это ещё один закон, господствующий в мире сём. Всё здесь измеряется числом приверженцев, количеством сторонников; потому-то псевдопророки и усердствуют в ловитве душ, заманивая чем угодно: доступностью, бесплатностью, сладким голосом, посулами “очевидных” выгод и нагнетанием суеверного страха. Бич “страшного суда” (”туда суда”) выдуман для втискивания смертных в большой загон для скота. - Загон больших чисел.
Психоэнергетический “пар” над толпой - страшный наркотик. Наркоз его капитален и безоговорочен. Зато и жизнь черна - здесь же.
Все “мировые” (на миру-вые) религии - да и остальные тоже - держат людей в ожидании смерти, сиречь “красноты”, гарантируя лишь коллективизм на похоронах.
Жизнь? Жизнь - это очередь на скотный рынок и скотобойню в мрачном Скотопригоньевске с начальным испуганным “Господи, пронеси!”, последующим сокрушённым “Господи, прости!” и финальным безмолвным нервным столбняком.
Между тем не на шкуру ли одного из баранов, опущенную в горный поток, собирают золотой песок золотника достойных?
Ведь Алёша - из того же унылого города…
2. Большие числа не могут возрастать бесконечно.
Русское бездонное тьма переводит счёт в его изначальное русло. Ведь математика малых чисел сплошь понятийна - собственно, это и есть нумерософия; с третьего десятка смысл цифири разреживается; к концу первой сотни вообще становится жидким; далее он дискретен насквозь, пока солнце не начинает тускнеть, и на землю средь бела дня не опускается тьма.
С ней опять возвращается понятийность и порядок после нескольких “порядков” беспорядка и дурноты.
Если числа слишком велики, значит, взят неверный отсчёт пропорциональности.
Можно ли галактики измерять в микронах, гранах и миллилитрах?!
Дозволительно ли Бога описывать человеческими качествами?!
Насекомые парсеки и пресмыкающиеся световые года говорят лишь о противоестественном нарушении пропорций, о попытках всё мерить своей пигмейской мерой.
Но сколько раз малодушие надо взять, чтобы измерить великодушие?
Сколько раз «слепой скрыпач» умещается в Моцарте, если даже Сальери не смог дойти до Амадеусова края? - «Какая глубина!..»
Большие числа - признак того, что наблюдатель-Гулливер очутился в стране великанов.
3. Нет во Вселенной больших чисел.
Троица - Один Бог, Единый Сущий.
Двоичная система инь/ян бесконечно вариативна и потентна на превращения.
Матрёшки Вселенной собираются в одну. Поэтому она и называется Универсум.
Материя-мать матрична по природе.
Дух - неделим. Поэтому Логос и Сатанаил - одно целое о двух головах.
Подлинное богатство (богатство от слова Бог) не в количестве предметов обладания, но в абсолютной достаточности их числа.
“Много” - терминология гнома.
Визуальный коан для медитации: аист, стоящий на одной ноге, склёвывающий многоножку.
Большой - не количество, большой - качество.
Маг - не складированное количество знаний, а особое качество их суммы.
Махатма - не просто “широкий человек”, не “рубаха-парень”; это человек, способный вместить в себя весь мир. Его душа - не гуляй-поле рекламного плаката, но рисовое зерно, на котором умещена Махабхарата.
4. Если же вы тонете в цифири, знайте: то не те знаменатели, делители и корни, не т? вы вставили в свои калькуляторы.
Восток пускает пузыри махаюг, ибо не имеет знаменателем Планетарного Логоса, а давшая приют чоханам чайхана индуизма не знает ни антропологии, ни антроподицеи. Узорчатый шатёр космогонических абстракций, как и Тадж Махал, равнодушно глядят на нищих, ползающих в пыли. И та и другая пыль дольняя не нарушает их величавого спокойствия, и вся человеческая история, помещающаяся на кончике пера высокопарных пандитских исчислений, не заставляет теплеть их каменное сердце.
Напрасно учёные кичатся ярмарочной красивостью своей многоэтажной цифири: большие числа тривиальны и скучны. Тогда как о единице могут быть написаны тома, о двойке - трактаты, о тройке - многочастные богословские исследования. Что же касается нуля, то он воистину бездонен и как реальность, и как гностическая тема.
5. Закон малых чисел: И вот в храм входит один единственный друг, но ему нет числа.
