«Аз есмь виноградная гроздь, Отец Мой – виноградарь».
Так Иисус Христос определил свой символический статус в метафизическом пространстве Божественного / человеческого. Как создатель аграрных божеств, Планетарный Логос не чуждается этой темы в Своих притчевых сказах. Он – весь и любой хлеб, он весь и любой виноград и виноградное вино.
Чаша Грааля – евхаристийный сосуд Тайной Вечери – становится – с собранной в неё кровью Христа – высшим сакраментом тайных обществ и рыцарских орденов. Собрал кровь во время распятья Иосиф Аримафейский; сохранила, спрятала и вывезла из Палестины – Мария Магдалина. Вино в этой чаше на Вечере уже было символической кровью Планетарного Логоса. ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ:
Нет писателя, который лучше, чем Достоевский, выразил бы и полнее дал бы почувствовать отсутствие правды в мире, боль жизни, всё-таки, порой слишком острую, чтобы с буддийским спокойствием отнести ее к явлениям естественным. Правда – слово расплывчатое: что есть правда, «что есть истина?» Что такое справедливость? Но точного определения быть и не может… Что-то «не то» и «не так» в жизни, частью по вине людей, частью независимо от них, и, значит, ни по чьей вине. Достоевский это уловил. От Достоевского сводит скулы, пересыхает в горле, и вовсе не после какого-либо отдельного его рассуждения, нет, а от общего, ужасного неблагополучия представленного им мира. В молодости именно к этому неблагополучию сознание чувствительно: оно его не предвидело, оно еще не утратило своей детской доверчивости. Молодой человек останавливается в тревожном изумлении: как, неужели это и есть жизнь? Откуда всё это? Как же мне в такой жизни участвовать? Как исправить, можно ли помочь? Да, это первое, ни с чем не сравнимое впечатление от Достоевского благотворно и неизбежно, если только у молодого человека живая душа. Да, да, бесспорно… Но…
